Бонус 10 000 грн На предложение поговорить о футболе (а я знала, что этот вид спорта всегда привлекал довольно пристальное внимание моего собеседника), заслуженный тренер СССР по прыжкам в воду Михаил Угрюмов ответил: "Я готов. Но предупреждаю, что мое мнение может быть воспринято большинством знатоков футбола в штыки".
Разумеется, я тут же включила диктофон.
– Михаил, мы знакомы с вами более сорока лет, но, признаться, вы меня заинтриговали.
– На самом деле, ничего интригующего в моих словах нет. Думаю, примерно такой же точки зрения придерживается любой толковый тренер, работающий в олимпийских видах спорта. Просто не каждый решается свои мысли высказать. Дело в том, что в олимпийских видах, где перед спортсменами ставится задача победить на Играх или, как минимум, выиграть чемпионат мира, методика тренировок по сравнению с футболом ушла очень далеко вперед. Футбол в этом смысле давно превратился в стоячее болото.
– О каком именно футболе вы сейчас говорите?
– О футболе в целом. Безусловно, по сравнению с российским или украинским уровнем игры мировой футбол добился немалого прогресса. Но не за счет методик. В той же "Барселоне" не так давно завершилось разбирательство, которое, к слову говоря, сильно ударило по клубу. Смысл, если вы не в курсе, был в том, что скауты "Барсы" брали на контракты 12-летних мальчиков, которых разыскивали по всей стране.
Дело в том, что есть определенные качества, которые невозможно развить тренировкой. Они либо есть от природы, либо их нет. Это быстрота, взрывная сила – то есть все то, что крайне необходимо человеку во всех видах спорта. Вот таких детей селекционеры "Барселоны" и отбирали – с перспективой либо оставить их в клубе, либо со временем перепродать. Но с юридической точки зрения, такой подход нарушает права ребенка, которого фактически закабаляют на много лет вперед, при том что сам ребенок, возможно, вообще не хотел бы играть в футбол. А в данной ситуации он оказывается лишен какого бы то ни было права выбора.
Эта тема заинтересовала меня в свое время не случайно. Я много лет работал тренером в Испании, и один из моих достаточно близких друзей – футбольный тренер, представитель мадридского "Реала" на Канарских островах – как-то рассказал о том, что в его обязанности входит как раз такая деятельность. Находить на Канарах талантливую ребятню и поставлять в клуб.
Вот за счет такого прицельного отбора уровень европейского футбола и растет. Становится быстрее, агрессивнее. Но на этом вся методика и заканчивается.
Понятно, что убедить ребенка заниматься фехтованием, штангой или прыжками в воду тяжелее. Играть в футбол гораздо интереснее. И в результате тренерам из других видов спорта приходится постоянно думать над тем, как из того "товара", что попадает им в руки, наиболее эффективно делать чемпионов.
***
– Но футбол, тем не менее, вас привлекает?
– Как явление – безусловно. Я как-то читал цикл лекций в футбольной школе Йохана Кройфа в Барселоне о координационной подготовке футболистов. Эта тема тогда прежде всего интересовала самого Кройфа. Йохан – вообще очень толковый человек, мы не раз общались. Ему одному из первых пришла в голову мысль, что для того, чтобы совершить прорыв в футболе, надо искать методические инновации в других видах спорта. А не у тех футбольных специалистов, у которых годами "замыливается" глаз.
Это на самом деле так и есть. В свое время, находясь на сборах, я много общался с великим гимнастическим тренером Владиславом Растороцким. Среди гимнастов он слыл человеком, который вообще никогда не делится своими мыслями или находками. Мне же Растороцкий рассказывал очень многое – не видел в моем лице конкурента. Рассказывал, к примеру, как сам на каком-то сборе не отходил от Василия Алексеева, хотя, казалось бы, что может дать штангист, пусть и великий, – гимнастике? А ведь Алексеев в свое время придумал уникальную методику. Которая сводилась к тому, что главное в штанге не руки и не ноги. А спина. Именно это Растороцкий и взял на вооружение в гимнастике.
Так что в каком-то смысле вклад Кройфа в развитие в Испании игровых видов спорта трудно переоценить – посредством своей школы он как бы запустил в стране систему обмена спортивной информацией. Глобально изменил отношение к тренерскому образованию.
Испанцы – вообще удивительная в этом отношении нация. Они становились чемпионами мира и в водном поло, и в баскетболе, и в гандболе. Хотя это страна, где спорт не сказать, чтобы был очень популярен. Но стоит вспомнить, с чего началось восхождение испанских ватерполистов. А началось оно с прихода в команду хорвата Драгана Матутиновича, который дал такие нагрузки, от которых испанцы сначала чуть не умерли, а потом резко начали прогрессировать.
Я, кстати, был удивлен, когда узнал, что чуть ли не первым профессионально исследовать применительно к футболу такое явление, как тимбилдинг, стал сэр Алекс Фергюсон. Он очень активно пользовался у себя в "МЮ" наработками, которые используются обычно в крупных корпорациях. А после того, как отошел от дел, стал читать лекции на эту тему тем же самым корпорациям, у которых когда-то взял идеи и пропустил их через футбол.
– Откуда вы знаете об этом?
– От самого Фергюсона. Когда перед Играми в Лондоне я работал с английскими прыгунами в воду, к нам на сборы периодически приезжала массажистка, которая параллельно работала с группой 15-16-летних футболистов "Манчестер Юнайтед". Однажды по телевизору транслировали какой-то матч этого клуба, и я позволил себе вслух высказать чисто профессиональные – с точки зрения тренера – замечания по игре. Достаточно резкие, кстати. Массажистка, как позже выяснилось, передала мою критику Фергюсону, который, надо отдать ему должное, никогда не ограничивал свои интересы только основной клубной командой. Вот он и выразил желание со мной встретиться.
Когда я по его приглашению приехал в Манчестер, сэр Алекс сразу предупредил, что у него есть только час времени. В итоге мы проговорили три часа.
– Что именно вы ему рассказывали?
– Мы с самого начала договорились, что сначала я посмотрю тренировку, а уже потом мы будем разговаривать. Ну а после тренировки я первым делом спросил тренера, почему все три вратаря тренируются у него отдельно от остальной команды? Фергюсон, разумеется, ответил, что вратарь – это отдельное амплуа. Соответственно и работа в этом случае требуется иная, с учетом специфики действий человека на поле.
И тогда я задал ему вопрос: "Если вы признаете, что каждое амплуа специфично, почему у вас в общей куче работают левые и правые защитники, полузащита, нападение?"
Фергюсону, как мне показалось, сразу стало интересно. Хотя этот вопрос – первый из тех, которыми задается любой нефутбольный тренер, глядя на тренировку футбольной команды. Понятно, что в детской команде футболиста в идеале нужно научить играть на всех позициях. Но когда дело доходит до узкой специализации, надо понимать, что каждое амплуа требует совершенно конкретных физических качеств.
***
– Когда вы впервые задумались о несовершенстве футбольных методик?
– Когда жил в Киеве и периодически смотрел по телевизору игры киевского "Динамо". Потом попал в Испанию, а там невозможно жить, не интересуясь футболом. Если, допустим, ты пришел к руководству с какой-то своей проблемой, но не смог ответить на заданный тебе футбольный вопрос или просто поддержать тему, к тебе никогда не будут относиться всерьез. Футболом в Испании пронизано все. Это – религия, причем значительно более популярная, чем католицизм.
Кстати, координационная подготовка, на тему которой я читал лекции в школе Кройфа, заинтересовала меня как раз в Киеве. В начале 70-х я работал со своими спортсменами в гимнастическом зале "Авангард", где Валерий Лобановский регулярно проводил для своих футболистов занятия по акробатике. Однажды я по обыкновению вставил свои "пять копеек", комментируя тренировку, и Лобановский тут же пригласил меня в клуб. С тех пор почти два года занятия акробатикой у игроков киевского "Динамо вел я. Вплоть до 1975 года – когда мою ученицу Жанну Цирульникову (двукратная чемпионка Европы в прыжках с трехметрового трамплина. – Прим. Е.В.) начали привлекать к работе в составе сборной СССР, и мне пришлось ездить с ней на сборы.
Вот это и было моей первой "плотной" работой с футболистами. Они делали у меня фляки (темповой переворот назад. – Прим. Е.В.), всевозможные сальто. В то время это было в футболе абсолютной диковинкой.
– Зачем футболисту фляки и сальто?
– Ну вы же не спрашиваете, зачем нужна спортсмену координационная подготовка? В футболе, безусловно, нет нужды чрезмерно заботиться о качестве каждого движения – это не прыжки в воду, где можно войти в воду абсолютно вертикально, но при этом получить самые низкие оценки, потому что согнуты ноги или вывален живот. Там безразлично, как именно ты забил гол. Но общая координация крайне важна. А ее уровень напрямую зависит от количества разнообразных движений, которые человек в состоянии сделать. Это развивает мозг.
Второй раз я столкнулся с киевским "Динамо", когда возвращался в Испанию после работы в Великобритании и на несколько месяцев задержался в Киеве. Командой руководил уже Алексей Михайличенко, начальником по науке у него работал мой хороший знакомый. Я посмотрел тренировочные планы и, если честно, пришел в ужас.
Вот всего лишь один пример: тренировочный состав основной команды – это 22 человека. Но все они никогда не играют в матче. Максимум – 12-13. Если матч играется в воскресенье, то в понедельник команда отдыхает. Включая и тех, кто не играл. А во вторник с утра все делают часовую пробежку в темпе, с которым обычно бегают группы здоровья, составленные из тех, кому "за 70".
Вот и скажите мне: в каких ситуациях футболисту в его профессиональной деятельности может понадобиться умение бегать с такой скоростью? На что эти игроки потратили час своей жизни? Зачем? Чтобы выработать выносливость? Так для этого нужно бегать совершенно иначе.
Или другой пример: если десять человек в команде способны пробежать стометровку за 11 секунд, а другие десять – только за 14, уже одно это не дает им возможности отрабатывать одни и те же тактические схемы. Потому что приводит такая тренировка только к тому, что быстрые игроки начинают медленнее бегать, медленнее думать, подстраиваться под недостаточно хороших партнеров и так далее.
***
– Как вам вообще удавалось работать с футболистами, имея такие взгляды?
– Ну так интересно же понять, будет ли эта ситуация меняться. В свое время я решил стать тренером, прочитав книгу Владимира Зациорского "Физические качества спортсмена" – до такой степени мне эта книга понравилась. И вот сейчас спортивная наука все больше приходит к тому, что качества становятся все более и более узкоспециальными.
Взять ту же выносливость. Если боксеру нужно простоять 15 раундов и двигаться в определенном ритме с учетом наносимых ему ударов – это один тип выносливости. Заставь такого боксера проплыть пять тысяч метров, он утонет после первых пятисот. Потому что это – другая выносливость. У шахматистов, где после нескольких часов игры нужно сохранять способность быстро думать, она третья. Точно так же разнится взрывная сила метателя молота и "взрыв" дежурного по вратарской площадке.
Когда я смотрю, как большинство футбольных команд разминается перед игрой, то откровенно смеюсь. Выходит второй тренер на поле и начинает показывать игрокам упражнения – как физрук в пионерском лагере. Если ты считаешь себя профессионалом, то просто обязан иметь свою собственную, сложившуюся систему упражнений, максимально эффективных именно для тебя.
– Хоть какая-то футбольная сборная в мире вызывает у вас профессиональный интерес?
– На данный момент – нет. Я же вижу, как прогрессирует мировой спорт в целом. И вижу, как выглядит на этом фоне футбол. Выглядит он убого. Хотя могу сказать, что те же испанцы сейчас тренируются уже иначе. Не так, как раньше. И даже приглашая игроков в национальную команду, стараются отдавать предпочтение тем, кто играет в своих клубах у испанских тренеров.
Мне кстати, запомнилось, как в свое время "Днепр" решил пригласить к себе испанского тренера. Тот приехал, выслушал задачу и сказал, что ему нужно три года. Через три года "Днепр" едва не выиграл чемпионат Украины.
***
– Боюсь даже спросить, интересен ли вам чемпионат мира?
– Как раз очень интересен. Во-первых, это грандиозное спортивное событие, во-вторых, у большинства команд там наверняка будет высочайшая мотивация. Именно этот момент – когда люди бьются за то, чтобы победить, не на жизнь, а на смерть, – и есть самое интересное в спорте. Совершенно неважно при этом, разбираешься ты в тонкостях вида спорта или нет. Отсюда, собственно, и берет начало феномен боления, когда ты самозабвенно хочешь только одного: чтобы те, кто в зеленом, уделали вот этих – полосатых.
– Вы разделяете распространенную точку зрения о том, что чемпионами мира станут бразильцы?
– Нет. У них, на мой взгляд, недостает эмоциональной устойчивости. Но думаю, что выиграет латиноамериканская команда.
– Свой фаворит на этом чемпионате у вас есть?
– Лионель Месси. Этот парень уникален. Может играть на любой позиции – куда ни поставь. Мне иногда кажется, что у него мозги работают совершенно иначе, нежели у обычных людей.
В свое время в тбилисском "Динамо" был такой игрок Михаил Месхи. И все ждали, как он выйдет на поле и сделает свой фирменный финт, который не мог повторить никакой другой игрок. Месси – это другой случай. Он постоянно придумывает на поле что-то такое, чего вообще не ждешь от футболиста. Это делает его игру непредсказуемой и, как следствие, постоянно интересной. Он ведь даже не повторяется. Ему бы еще внешность, как у Роналдо, – цены бы не было.
– В каком смысле?
– В прямом. Чтобы рекламодатели в очереди дрались, чтобы женщины "ура!" кричали. А иначе какой это футбол – без женщин?
