Бонус 10 000 грн 11 июля 1966 года, Лондон, «Уэмбли». Через несколько минут начнётся матч открытия седьмого чемпионата мира по футболу. Открывать турнир предстоит сборным Уругвая и Англии. В раздевалке уругвайцев повисла напряжённая тишина, изредка прерывающаяся последними предматчевыми указаниями тренера Виеры. Каждый напряжён, погружён в свои мысли и старается не выдать волнения; кого-то откровенно «дёргает». Надвигается встреча с очень сильным соперником, одним из фаворитов чемпионата; встреча, от исхода которой зависит очень многое в дальнейшей турнирной судьбе «чарруас». Все игроки сборной Уругвая представляют родной национальный чемпионат, большинство из них – выходцы из простых рабочих или фермерских семей, никогда ранее в глаза не видевшие европейского великолепия и по понятным причинам нервничающие. Хотя определённая ментальная связь с Европой у нынешней команды есть. Вот, например, этот молодой невысокий вратарь – сын эмигранта из Польши, покинувшего страну перед Второй мировой войной. Не оттого ли именно Ладислао Мазуркевич сейчас держится увереннее и спокойнее партнёров, хочет их подбодрить? Мазуркевич – сложная для испаноязычного фамилия, 21-летнего кипера предпочитают называть «Чикито», «малыш». Прозвище это приклеилось к нему что в «Пеньяроле», где Ладислао год назад пробился в основу первой команды, что в сборной. Однако соратники по команде называют Мазуркевича «малышом» без всякой насмешки, наоборот, с уважением. Ведь за год с небольшим, прошедший со времён памятных полуфиналов Копа Либертадорес против «Сантоса», в силе «Чикито» успела убедиться вся футбольная Южная Америка. Скромный рост (метр семьдесят девять) не мешал стремительному Ладислао вытягивать труднейшие мячи и заражать уверенностью партнёров, действуя неброско и надёжно.
…Команды выходят на поле под рёв почти девяноста тысяч глоток. До того, как прозвучит стартовый свисток, участникам игры предстоит выдержать ещё один ритуал. Футболистов приветствуют королева Елизавета и её муж Филипп, герцог Эдинбургский. Сначала высочайшего внимания удостаиваются англичане, затем уругвайцы. Согласно этикету, каждый игрок должен был сначала поклониться Её Величеству, затем обменяться рукопожатием с герцогом. И вот очередь дошла до Мазуркевича. 21-летний парень, сын польского сельскохозяйственного рабочего-эмигранта и простой женщины из маленького уругвайского городка Кадрал, подходит к английской королеве, подмигивает, кланяется ей и говорит так, чтобы слышали партнёры: «Сегодня мы победим». Королева, не знающая испанского, дипломатично улыбается в ответ. Товарищи «Чикито» в лёгком шоке. А Ладислао тем временем пожимает протянутую руку герцога Филиппа – молчаливого тихого человека, не слишком любящего официальные церемонии – и сочувственно замечает: «Vos sí que estás pintado». Дословно это латиноамериканское разговорное выражение переводится «да ты как нарисованный», что означает – мол, ты тут вообще для мебели, стоишь как свадебный генерал… Дерзкое нарушение этикета, оставшееся безнаказанным, помогло – уругвайцы раскрепостились, перестали нервничать, кто-то хихикнул. Начался матч, в котором «чарруас» сумели отбить все атаки соперника и сыграли с будущим победителем мундиаля вничью – 0:0. Сам «малыш» совершил несколько отличных сэйвов, не раз заставляя хвататься за голову Мура, Чарльтона, Гривза и прочих звёзд британского футбола.
…Эту историю рассказал в конце декабря Фернандо Альвес, тоже бывший вратарь сборной, защищавший цвета «селестес» на ЧМ-86, и близкий друг Мазуркевича. Альвес начинал профессиональную карьеру в «Пеньяроле», когда ветеран «Чикито» вернулся в родной клуб доигрывать. В конце 80-х Ладислао, завершивший карьеру футболиста, был уже тренером Фернандо… Именно Альвес полтора месяца назад первым сообщил в твиттере о тяжёлой болезни Мазуркевича, госпитализированного в Монтевидео после отказа почек и респираторного кризиса. Через несколько дней состояние больного резко ухудшилось; стало ясно, что надежды на выздоровление нет. «Чикито» впал в кому, из которой ему не суждено было выйти.
В ночь на второе января Ладислао умер. Ему было шестьдесят семь лет.
* * *
Начинал он в «Расинге» из Монтевидео – скромном клубе, базировавшемся в том же небогатом квартале уругвайской столицы, где рос будущий футбольный герой. Его отец Фредерик (Фредерико), образованный человек, на Родине изучавший богословие в университете, в эмиграции вынужден был сменить много различных тяжёлых работ, пока не скопил достаточную сумму денег и не перебрался в Монтевидео с молодой женой и маленькими детьми. Ладислао, появившийся на свет в курортном городке Пириаполисе, был младшим ребёнком в семье. Четверо сыновей с юных лет зарабатывали деньги, помогая отцу с матерью; «Чикито» работал в лавке, когда в один прекрасный день в дверь к его родителям постучались представители «Расинга» с деловым предложением. Ладислао любил спорт, особенно футбол и баскетбол, и обратил на себя внимание в школьных и районных соревнованиях. Это не говоря уж о дворовых баталиях. По одной из легенд, однажды он поспорил с приятелями по двору, что встанет перед стеклянной дверью гаража, позволит бить ему пенальти и отобьёт все мячи, которые полетят в «ворота». Дверь осталась целой, хотя друзья-товарищи очень старались… Впрочем, другая легенда, столь же правдоподобная, утверждает, что юный Мазуркевич, попав в «Расинг», не хотел стоять в рамке и по чистой случайности оказался на позиции вратаря – основной кипер команды с больным зубом ушёл к дантисту, а заменить было некем.
В первой команде «Расинга» Мазуркевич дебютировал в 18 лет. Год спустя юного вратаря за 50 тысяч песо приобретает «Пеньяроль», на руководство которого сэйвы Ладислао произвели большое впечатление в матчах предыдущей темпорады. В марте 1965-го тренер «Карбонерос» Роке Масполи – сам в прошлом знаменитый вратарь, чемпион мира – примет рискованное решение поставить Мазуркевича в ворота на переигровку полуфинала с «Сантосом» и будет напутствовать юнца словами: «Не волнуйся, просто играй так, как ты играл против нас в составе “Расинга”». Сработало. «Пеньяроль», в предыдущих двух матчах пропустивший от команды Пеле семь мячей (4:5, 3:2), в переигровке взял верх со счётом 2:1, и с тех пор Мазуркевич твёрдо прописался в основе команды. Победа над «Сантосом» позволила «Угольщикам» пройти в финал Копа Либертадорес и, если бы турнир проводился по нынешним правилам, команда Мазуркевича бы его выиграла ещё тогда, в 1965-м. Однако домашней победы со счётом 3:1 над действующим чемпионом «Индепендьенте» оказалось недостаточно после минимального поражения в Аргентине. Пришлось играть третий матч на нейтральном поле в Чили, и в тот день Ладислао выручить не смог – 1:4…
Впрочем, уже через год досадная неудача была забыта. 1966-й стал «звёздным годом» для расцветшего Мазуркевича. И дело не только в путешествии на британский мундиаль. Месяцем ранее, в июне, «Пеньяроль» с Ладислао в воротах выиграл-таки Копа Либертадорес! Вновь соперниками по финалу были аргентинцы (на этот раз «Ривер Плейт»), вновь для определения победителя потребовались целых три драматичнейших матча, но на этот раз последними смеялись «Карбонерос» - 2:0, 2:3 и 4:2 в переигровке, причём в последнем матче «Пеньяроль» отыгрался с 0:2! Той же осенью уругвайцы в двухматчевой битве за Межконтитенталку сошлись с грозным чемпионом Европы – самим «Реалом». И каков результат? Ни Амансио, ни Хенто, ни другие мадридские звёзды за 180 минут так ни разу и не сумели расписаться в воротах Мазуркевича. «Карбонерос» одержали две уверенных победы по 2:0 и завоевали ещё один трофей…
Против "Реала" в Копа Интерконтиненталь
Пусть этот невероятный результат послужит напоминанием для тех высокомерных европейских болельщиков, которые привыкли смотреть свысока на латиноамериканский футбол. Такие болельщики и Мазуркевича вспомнят лишь по его выступлениям на чемпионатах мира (если вообще вспомнят). О подвигах «Чикито» в чемпионате Уругвая они и читать не станут – а ведь уругвайская лига, как и бразильская, и аргентинская, в те далёкие годы ничуть не уступала по силе лучшим европейским национальным чемпионатам. Мазуркевич и первенство своей родной страны выигрывал (трижды), и в Бразилии чемпионом становился в 1971-м, а тремя годами ранее установил рекорд, не побитый до сих пор. 987 минут в матчах лиги без пропущенного мяча – подобная планка не покорялась ни одному вратарю в Уругвае, кроме Ладислао.
А на чемпионатах мира он действительно блистал. На трёх. И в 1966-м, когда Уругвай сумел выбраться из группы, а в первом же матче плей-офф был в меньшинстве разгромлен немцами (вины Мазуркевича ни в одном из четырёх пропущенных мячей не было – против лома нет приёма…). И в 1970-м, когда был признан лучшим голкипером чемпионата. Уругвай, прославившийся игрой от жёсткой обороны, дошёл до полуфинала, где Мазуркевичу вновь, как пять лет назад в дебютном матче за «Пеньяроль», пришлось играть против Пеле. На этот раз «Король» не смог забить «Малышу», но это было неважно – партнёры Пеле сделали результат. Всё справедливо, лучшая сборная в истории бразильского футбола просто была сильнее. Но и Уругвай уважать себя заставил. На предыдущей стадии, в 1/4, команда Мазуркевича обыграла СССР благодаря печально известному (у нас) голу Эспарраго в овертайме; великий Лев Яшин после игры особо отметил своего латиноамериканского коллегу. Уругвайские футбольные историки часто приводят полулегендарную фразу Яшина о Мазуркевиче: «Он и будет моим преемником». Правда, не могут точно назвать время, когда эта фраза была произнесена. То ли после того самого четвертьфинала, то ли год спустя, на прощальном матче Льва Ивановича, состоявшемся в Москве. Ладислао, очень уважавший советского вратаря, играл там в составе «сборной звёзд мира» - вместе с Эйсебио, Чарльтоном и другими легендами.
Примечательно, что и на третьем своём мундиале, когда резко сдавшие уругвайцы даже не вышли из группы, Мазуркевич вновь сумел попасть в тройку лучших вратарей! Его потрясающие, но бесполезные сэйвы в матче с «тотальной» голландской сборной спасли «чарруас» от совсем уж позорного разгрома… Хосело Оласкуага, колумнист Tenfield.com: «Я смотрел тот матч в баре, по телевизору. Мы с товарищами были убеждены, что Голландию дисквалифицируют, ведь они, казалось, выпустили играть шестнадцать человек! На поле было два Круиффа, два Ренсенбринка, четыре Неескенса… Кошмар какой-то. Наши проиграли 0:2, но, если бы в воротах не было Мазуркевича, могли бы пропустить штук двадцать».
Та самая "игра против шестнадцати голландцев" на ЧМ-1974
И только в Европе заиграть у Мазуркевича так и не получилось – хотя он и пытался, уже на склоне карьеры. Сразу после немецкого чемпионата мира подписал контракт с испанской «Гранадой», аутсайдером Примеры. Увы, травма запястья и недоверие со стороны тренеров, одним из которых был знаменитый Мигель Муньос, не позволили Мазуркевичу проявить себя в испанском чемпионате. За два сезона уругваец сыграл лишь два официальных матча за «Гранаду», а саму команду Муньос в 1976-м довёл до вылета в Сегунду. «Чикито» отбыл в Южную Америку, где играл ещё несколько лет в Чили и Колумбии, потом вернулся в «Пеньяроль», где и повесил бутсы с перчатками на гвоздь в 1981-м.
После завершения карьеры Мазуркевич долго и успешно работал тренером вратарей – в «Расинге», «Пеньяроле», сборной страны. В конце 80-х даже провёл один сезон на посту главного тренера «Карбонерос». Без особого блеска, хотя вот южноамериканские блоггеры вспоминают, что именно при Ладислао уругвайская команда в последний раз выигрывала в Ла-Пасе, на высокогорье. Было дело в феврале 1989-го, «Пеньяроль» ещё тогда первым в группе Копа Либертадорес стал. Впрочем, уже в 1/8 случилась выволочка от бразильского «Интернасьоналя» (8:3 по сумме двух матчей), и «Чикито» вновь сосредоточился на работе с вратарями. Он входил в тренерский штаб знаменитой команды «Пеньяроля» середины 90-х, пять раз подряд становившейся чемпионом страны. Мазуркевич не покидал футбол до старости, до последних месяцев жизни – пока не стали отказывать лёгкие, пока серьёзные проблемы со здоровьем не привели Ладислао к больничной койке, с которой он уже не поднялся.
Уже цитировавшийся выше Оласкуага: «Отныне его ворота – это радуга».
Мариано Камачо, «Vavel»: «Фредерик Шопен взмахивает дирижёрской палочкой, и звучит музыка, под которую открываются врата рая. Уругвай и Польша, объединённые скорбью, провожают в последний путь великого вратаря. Прощай, “Мазурка”…»
